В комнатах с атмосферой причуд

Пренебрежение, твоё пренебрежение
во всём я чувствую - от вздоха до движения.
И словно маятника мерное качание,
пренебрежение я чувствую в молчании.

                                                            Пренебрежение (отрывок)
                                                                Автор: Елена Лукоянова

VII (Фрагмент )

В первые мгновения, увидев Марселя, Северина едва обратила на него внимание.

Он пришёл вместе с Ипполитом, и, вполне естественно, вначале молодую женщину заинтересовал этот последний.

Ещё до того, как она вошла в комнату, где находился Ипполит, её заинтриговала атмосфера тревоги, воцарившаяся в доме с его приходом.

– Будьте понежнее с Ипполитом, – посоветовала госпожа Анаис девушкам, не глядя ни одной из них в глаза.
– Можете быть спокойны, – занервничала Шарлотта. – А я-то думала, что от него уже избавились.

Госпожа Анаис пожала плечами и вздохнула:

– Это человек с причудами. Может быть, мы никогда больше его не увидим, а может, он останется здесь на всю неделю. Словом, будьте с ним любезны, и вы не пожалеете.

В коридоре Северина поинтересовалась:

– Кто он?
– Никто не знает, – прошептала Матильда.
– Богатый?
– Скажешь тоже! – воскликнула Шарлотта. – Он никогда не платит.
– Так в чём же дело?
– Всё за него улаживает госпожа Анаис. Мы сначала думали, что он был её любовником, оказалось, что нет. Полагаю, он хаживал к ней когда-то и с тех пор она у него в руках. Хорошо ещё, что он бывает нечасто. Два визита за полтора года. Иначе ноги бы моей здесь не было.
– И моей тоже, – сказала Матильда.

Они подошли к двери большой комнаты и остановились в нерешительности. Северина продолжала расспросы:

– Он пылкий? Грубый?
– Этого не скажешь, верно ведь, Матильда? Скорее спокойный и даже не злой. Трудно объяснить почему, но он нагоняет страх.

Северине понадобилось несколько секунд, чтобы разделить мнение подруг.

Ипполит оказался верзилой, он был гораздо плотнее, шире в плечах и выше других мужчин.

Ничего специфически жестокого в его лице вроде бы и не было: жирное, толстое, оно просто выглядело необычно широким.

А может быть, причина крылась в сильном контрасте между величественной, почти мертвенной неподвижностью и дикой животной сущностью, которая окрашивала его губы в тёмно - красный цвет, заклинивала его челюсти, похожие на капкан для хищных зверей, и превращала его кулаки в две булавы из костей и мяса?

Или в особой манере скручивать и заклеивать языком сигарету? Или, наконец, в крошечном золотом колечке, которое он носил в правом ухе?

Ответить на эти вопросы Северине было бы столь же трудно, как и Шарлотте, но в жилы её медленно проникал страх.

Как зачарованная смотрела она и не могла оторвать взгляда от этого загорелого, огромного, идолоподобного мужчины.

Хотя взгляд его был устремлён куда-то в ему одному известную точку, явно находящуюся за пределами комнаты, Ипполит заметил замешательство и страх трёх женщин.

Не соблаговолив что - либо сказать по этому поводу, он только лениво произнёс с оттенком глубочайшего пренебрежения:

– Как поживаете, детки?

После чего замолчал.

Было заметно, что он не очень любит разговаривать и что молчание – непереносимая стоячая вода для большинства людей – вовсе не смущает его.

Зато у Шарлотты появилась потребность нарушить его.

– А вы, господин Ипполит? – спросила она с наигранной весёлостью. – Вы ведь не показывались у нас уже несколько месяцев.

В ответ он не проронил ни слова, только глубоко затянулся сигаретой.

– Разденьтесь, а то тут жарко, – предложила Матильда, которой тоже было не по себе от долгого молчания Ипполита.

Ипполит жестом приказал ей подойти, и она помогла ему снять пиджак.

Под сорочкой из тончайшего шёлка обозначились мышцы рук, плеч и груди.

Тугие, как сталь, они казались сопряжёнными вместе для неведомого тяжёлого труда.

– Я вам кое - кого привёл, – объявил Ипполит. – Это мой друг.

Интонация, с какой он произнёс последнее слово, заметно отличалась от его обычного, высокомерно - небрежного тона.

Весомое и звучное, оно, казалось, было единственным из всего словарного запаса человечества, которому Ипполит придавал какое - либо значение.

Северина повернула голову в сторону молодого человека, сидевшего немного поодаль от Ипполита, как бы в его тени.

Она сразу заметила, что его глубоко посаженные, ярко блестевшие глаза прикованы к ней, но её внимание вновь привлёк колосс, который сказал:

– У нас мало времени. Шампанским я вас угощу в другой раз. Новенькая, ну-ка подойди сюда.

Северина направилась к Ипполиту, но была остановлена неожиданно тёплым, протяжным голосом молодого человека.

– Оставь её мне, – проговорил он.

Шарлотта с Матильдой нервно зашевелились: им казалось совершенно немыслимым, что кто-то осмелился встать на пути Ипполита.

Но тот усмехнулся с грубоватой мягкостью, положил свою чудовищную лапу на хрупкое плечо компаньона, которое, однако, легко выдержало её тяжесть, и сказал:

– Развлекайся, малыш, какие твои годы!

Северина чувствовала, что физически её сильнее притягивает Ипполит, причём во время этого циничного обмена она даже не испытала чувства облегчения, так как худощавый молодой человек внушал ей, может быть, ещё большее беспокойство.

                                                                                     из романа французского писателя Жозефа Кесселя - «Дневная красавица»