Голубкой ..

Христе Боже ласковый,
праведный Христос.
Молись за нас, подсказывай,
как делить сияние звёзд.
Иоанн крестил водою,
Христос духом святым.
Господь Бог помог Ною
выйти из воды сухим.
Униженные возвысятся,
щедрые сердцем согреются.
И с каждой минутой праведной
ещё сильнее в Бога верится.
Так вот ты какой,
цветочек аленький?
И пусть душа от Бога
аленькая расцветёт.
Праведная дорога
Божью душу ждёт.

                                   Так вот ты какой, цветочек аленький? (отрывок)
                                                        Автор: Феодор Российский

Отрывок из советского мультфильма "Аленький Цветочек", песня Настеньки. Союзмультфильм, 1952 г.

1 (Фрагмент)

Я никогда не думал, что горе похоже на страх.

Мне не страшно, но чувства, которые я испытываю, похожи на внезапный испуг, та же внутренняя дрожь, то же беспокойство, постоянная зевота, мне трудно глотать.

Иногда это похоже на лёгкое опьянение, иногда — замешательство.

Как будто между внешним миром и мной существует невидимая мягкая, как одеяло, перегородка. Мне трудно воспринимать то, что говорят окружающие.

Вернее, я не желаю слушать их разговоры. Мне не интересно, о чём они говорят.

С другой стороны, я хочу, чтобы они говорили исключительно обо мне.

Я ненавижу оставаться один в комнате.

Вот если бы «они» разговаривали между собой, а не со мной.

Бывают моменты, они всегда неожиданные, когда что-то внутри меня пытается уговорить меня, что не так уж всё ужасно, не так безнадёжно.

Кроме любви в жизни есть другие радости. Ведь был же я счастлив до встречи с Х.

У меня есть ещё много, как говорят, источников удовольствия.

Брось, не так уж всё плохо.

Я немного стыжусь этого внутреннего голоса, но это кажущееся облегчение быстро проходит.

Внезапный толчок раскалённой памяти — и весь этот «здравый смысл» улетучивается, как исчезает крохотный муравей в пламени свечи.

И меня отбрасывает назад, к слезам и страданию.

«Слёзы Магдалины».

Иногда я предпочитаю эти моменты агонии, по крайней мере, они честны и чисты.

Но это погружение в море жалости к себе, это противное липко - сладкое удовольствие, которое испытываешь при этом, мне отвратительно.

Я отдаю себе отчёт даже во время этих приступов, что я искажаю её образ.

Стоит только поупиваться этими настроениями буквально несколько минут, и вместо живой женщины я проливаю слёзы над куклой.

Слава Богу, память о ней так сильна (всегда ли она будет так сильна?), что такие минуты проходят, не оставляя видимых следов.

Её ум был сильный и гибкий, как леопард. Ни страсть, ни нежность, ни боль не могли разоружить её разум.

Он чуял первые признаки слюней и сентиментальности, вспрыгивал и валил тебя с ног, прежде чем ты успевал сообразить что произошло.

Сколько моих мыльных пузырей она моментально прокалывала своей острой булавкой!

Я быстро научился не нести вздор, разве только из чистого удовольствия наблюдать её реакцию — и снова горячий раскалённый толчок — быть ранимым и смешным в её глазах.

Ни с кем другим я так не боялся показаться смешным.

И никогда ни от кого я не слышал о том, что скорби сопутствует лень.

Это не касается моей работы - здесь машина крутится, как обычно — я не способен к малейшему усилию, мне тяжело не только написать, даже прочесть письмо, зачем бриться по утрам, какая разница, гладкое или небритое у меня лицо?

Говорят, что несчастный человек жаждет отвлечься, как угодно, лишь бы уйти от себя.

Но бывает и так: человек, уставший, как собака, просыпается среди ночи от холода, ему нужно лишнее одеяло, чтобы согреться, но он скорее пролежит всю ночь, трясясь от холода, чем встанет и достанет это одеяло.

Не трудно понять, почему одинокий становится неряшливым, а со временем грязным и отвратительным.

Тем не менее, возникает вопрос: Где же Бог?

Это самый тревожный симптом.

Когда ты счастлив, так счастлив, что не нуждаешься в Нём, ты даже чувствуешь, что обращение к Нему лишь отвлечёт тебя, и если всё - таки ты опомнишься и обратишься к Нему с благодарностью, Он, по крайней мере ты так чувствуешь, принимает тебя с распростёртыми объятиями.

Но попробуй обратиться к Нему, когда ты в отчаянии, когда все надежды напрасны, и что тебя ожидает?

Дверь захлопывается перед твоим носом и ты слышишь, как дважды поворачивается ключ в замке, гремит засов — и потом тишина.

Нечего больше ждать, поворачивайся и отправляйся, откуда пришёл.

Окна темны. Похоже, что в доме никого нет. И неизвестно, был ли кто там прежде. Когда-то казалось, да.

И прежняя уверенность в том, что дом был населён, была такой же сильной, как теперь — там никого нет.

Что это значит?

Что означает Его явное присутствие во времена благополучия и полное отсутствие тогда, когда тебе необходима Его помощь в самый тяжёлый момент твоей жизни?

Сегодня я поделился этими мыслями с С.

Он напомнил мне, что то же самое произошло с Христом: «Почему ты оставил меня?».

Я знаю, но от этого не становится легче и понятнее.

Я не думаю, что существует опасность утратить веру в Бога.

Истинная опасность состоит в возможности поверить в то, что Он — плохой.

Я боюсь не того, что я прихожу к выводу «оказывается, Бога нет!», но: «Так вот какой Он, оказывается, и нечего себя обманывать».

                                                                                                                            из книги Клайва Стейплза Льюиса - «Боль утраты»