В ускользающую вену
Обретешь себя, осознаешь
Лишь дуальность сбивает столку,
Ты, Вселенную в сердце познаешь,
Как сломаешь "Кощея иголку".
Ведь игла, сотворённая злобой
И отравленная лицемерием,
Мести, зависти есть на ней пробы,
Гнева и высокомерия.
Заковала любви добра дверцу,
Заколола уколами страха
И сковала огромное сердце
От любви безусловной размаха.
Каков смысл (отрывок)
Н. Куракин - Гусев
«Медсестра» — фильм в СИНЕМА ПАРК
Живёт на свете человек, его зовут Психопат.
У него есть, конечно, имя – Сергей Иванович Кудряшов, но в большом селе Крутилине, бывшем райцентре, его зовут Психопат – короче и точнее.
Он и правда какой-то ненормальный. Не то что вовсе с вывихом, а так – сдвинутый.
Один случай, например.
Заболел Психопат, простудился (он работает библиотекарем, работает хорошо, не было, чтоб у него в рабочее время на двери висел замок), но, помимо работы, он ещё ходит по деревням – покупает по дешёвке старинные книги, журналы, переписывается с какими-то учреждениями в городе, время от времени к нему из города приезжают…
В один из таких походов по деревням он в дороге попал под дождь, промок и простудился. Ему назначили ходить на уколы в больницу, три раза в день.
Уколы делала сестричка, молодая, рослая, стеснительная, очень приятная на лицо, то и дело что-то всё краснела.
Стала она искать иголкой вену у Психопата, тыкала, тыкала в руку, покраснела…
Психопат стиснул зубы и молчал, ему хотелось как - нибудь приободрить сестричку, потому что он видел, что она сама мучается.
– Да вы не волнуйтесь, – сказал он. – Вы спокойней – как вас учили-то…
– Она ускользает, – пояснила сестричка.
Психопат пошевелил свободным плечом вторую руку, левую, он напряг и изо всех сил работал кулаком, как велела сестричка. Кое - как всадили укол.
– Неужели все так будут? – спросил Психопат. Он даже вспотел.
Сестричка ничего на это не сказала, только опять смутилась, пинцетиком свихнула иголку со шприца и положила её в металлическую блестящую вазочку, в которой кипела вода.
Психопат подумал: «Как суп варится из железок, надо же».
Пришёл он в другой раз делать укол. Заранее стал волноваться.
Дождался своей очереди, вошёл в кабинетик, оголил правую руку до локтя и стал работать кулаком.
Защемили резиновой кишкой руку выше локтя, и он продолжал пока работать кулаком, а сестричка налаживала шприц.
Психопат между делом отметил, какая она статная, пора вообще-то замуж – хорошая, наверно, мать будет.
Стали опять искать вену. Рука у Психопата онемела.
– Отпускайте, – велела сестричка.
Психопат стал постепенно отпускать резиновую удавку, а сестричка всё искала и всё попадала мимо.
– Ускользает… – сказала она.
– Да, куда она, к чёрту, ускользает! – вышел из терпения Психопат. Руку прямо ломило от боли. – Что вам тут, игра в прятушки, что ли? – ускользает… Уметь же, наверно, надо!
Потом, идя из больницы, Психопат сожалел, что накричал, но не мог без раздражения думать про сестричку Он думал:
«Только детей и рожать – здоровые хоть будут. Мужа хоть аккуратно кормить будет… Нет, попёрлась в медсёстры – в люди вышла, называется».
Пошёл он в третий раз делать укол.
Шёл и с ужасом думал, что надо ходить так целую неделю.
«Как же она училась? – думал он с удивлением. – Ведь учил же её кто-то – отметки ставили. Решил кто-то, что всё, готовая медсестра». Что у него ускользает вена, он как-то не мог этого понять. Куда ускользает? Как это?.. Бред же. Не умеет человек, и всё.
Оголил он в кабинетике левую руку, стянул её резинкой, положил на красную холодную подушечку и пошёл умело работать кулаком.
На медсестру не смотрел – как она готовила шприц.
У него болела душа – больно же, нестерпимо больно, ещё от старого укола боль не утихла, а теперь она снова начнёт вену искать.
Он работал кулаком и думал: «Ну на кой чёрт надо было в медучилище-то?
Ну, бухгалтер там, счетовод, секретарь в сельсовете, если дояркой не хочется, – нет, непременно надо в медсёстры!»
Сестричка подошла к нему, вытолкнула из шприца вверх тонюсенькую струйку лекарства, свободной ладошкой с силой несколько раз погладила руку Психопата от локтя книзу.
На Психопата не смотрела – сама, как видно, всерьёз страдала, что у неё плохо получается.
«Буду терпеть, – решил Психопат. – Неделю как - нибудь вытерплю».
Вена опять ускользала.
И сестричка, и Психопат вспотели. Боль из руки стреляла куда-то под сердце.
Психопат подумал, что так, наверно, можно потерять сознание.
– Да неужели вы всём так? – спросил он сквозь зубы. – Что же это такое-то?.. Мучительно же!
– Но если она у вас ускользает! – тоже осердилась сестричка.
«Она же ещё и сердится!»
– Прекратите! – Психопат отвёл свободной рукой руку сестры со шприцем. – Это пытка какая-то, а не лечение.
Сестричка растерялась. Покраснела.
– Ну а как же? – спросила.
– Да, как, как!.. – Психопату тут же и жаль её стало. – Не знаю как, но так же тоже нельзя, милая. Ведь я же не железный, ну!
– Я понимаю… – сестричка стояла перед ним и при своей мощной молодой стати выглядела жалкой.
– Вы повнимательней как - нибудь, вспомните, как вас учили…
– Я всё правильно делаю, – сестричка смотрела на него сверху просто, с искренним недоумением. – Всем так делаю – ничего…
– Ну, всем, всем… – сказал Психопат. И опять невольно с раздражением подумал: «В люди вышла». – Ну давайте, что теперь…
Сестричка нацелилась опять в вену, вроде нащупала, вонзила иглу и успела надавить поршенёк шприца…
Психопат вскрикнул от боли; боль полоснула по руке, даже в затылке стало тяжело и больно.
– Идиотство, – сказал он, чуть не плача. – Ну идиотство же полное!.. Позовите врача.
– Зачем? – спросила сестричка.
– Позовите врача! – требовал Психопат. И встал, и начал нервно ходить по кабинетику, согнув левую руку и прижав её к боку, и раздражаясь всё больше и больше. – Это идиотизм! Будем мы когда - нибудь что - нибудь уметь делать или нет?! – он кричал на сестру, и она поэтому и пошла к врачу, что он кричал: жаловаться пошла, потому что он выражается – «идиотизм».
Пришёл врач: молодой, с бородкой, тоскует в деревне, невнимательный, остроумный сверх всякой меры, заметил Психопат ещё в тот раз, когда врач принимал его.
– Что тут у вас? – да с этакой снисходительной усмешечкой в глазах – прямо Миклухо - Маклай, а не лекарь заштатный. Эта-то усмешечка и взбесила вконец Психопата.
– Да у вас тут, знаете, коней куют, а я укол пришёл делать…
– Ну - ну, – прервал его врач и видом своим показал, что ему некогда, – поближе к делу, пожалуйста.
– Да дела-то нету! – закричал ему в бородку Психопат. – Будем мы когда - нибудь хоть уколы-то делать или шпаги будем глотать?! – Психопат, когда выходил из себя, говорил непонятно, нелепо, отчего сам потом страдал и казнился. – Ну что же, милые вы мои, как же так работать-то? Укол вот – час бьёмся – сделать не можем. А мы бородки отпускаем, пенсне ещё только осталось… Работать не умеем! Бородку-то легче всего отпустить, а она вон у вас уколы не умеет делать! – Психопат показал на сестричку. – Дядя доктор с бородкой… научили бы! Или сами тоже не умеем?
«Дядя доктор» сперва слушал с удивлением, потом рассердился.
– Ну-ка, прекратите кричать здесь! – сказал он строго. – Что вам здесь, базар, что ли?
– Да хуже! – не унимался Психопат. – Хуже! Базар по своим законам живёт – там умеют, а у вас тут… чёрт знает что, конюшня.
Сестричка на это молча очень изумилась и возмутилась.
– Здание им построили!.. – всё кричал Психопат. – А что толку? Всё равно самодеятельность. Да что за проклятие такое, что же, вечно так и будем?! Ну, уколы-то, уколы-то – ведь уж… ну чего же проще-то! Нет, и тут через пень колоду! Да чтобы вас чёрт побрал с вашими бородками, с вашими гитарами!..
– Что, милицию, что ли, вызвать? – спросил доктор спокойно и презрительно.
– Давай! Давай, братец, дело простое. Проще, чем укол сделать. Эх-х… – Психопат надел пиджак и направился к выходу. Но не утерпел и ещё сказал с порога:
– Ду ю спик инглишь, сэр? А как насчёт картошки дров поджарить? Лескова надо читать, Лескова! Ещё Лескова не прочитали, а уж… слюни насчёт неореализма пустили. Лескова, Чехова, Короленку… Потом Толстого, Льва Николаевича. А то – гитара-то гитара, а квакаем пока. А уж думаем – соловьи, – помолчал, воспользовался, что доктор тоже молчит, ещё сказал, миролюбиво, поучительно:
– Работать надо учиться, сынок, работать. Потом уж – снисходительность, гитара – чёрт с ней, если так охота, но сперва-то работать же надо.
И Психопат ушёл.
Сестричка посмотрела на доктора – так посмотрела, словно хотела проверить и убедиться, что она не зря побеспокоила доктора, вызвав его.
из рассказа Василия Шукшина, входящий в цикл «Внезапные рассказы» - «Психопат»
( кадр из фильма «Медсестра» 2013 )
